В комнате Ольги Бузовой ругалась Настя Дашко. Она через слово вставляла нецензурные выражения, что-то втолковывая группке молчащих людей. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: сборище посвящено обсуждению предстоящего женского голосования.
«У тебя совесть есть? – оборвали разгоряченную девушку из аппаратной. – Или денег много?». За мат на площадке жестко штрафуют, даже если ругательства вырываются в результате какого-то важного для шоу действа. Настя хихикнула, извинилась и перешла на «цензурную брань» – если есть такое выражение. «Итак, против кого голосуем?» – командным голосом вещала Настя. Соратники – Скороходова, Рома-канадец, Гобозов, сестры Агибаловы, Черкасов, Карина, Гена – начали выдвигать варианты. «Хорошо, хорошо, – соглашалась Настя. – Итак, кто за Лену?»
Мне эта сцена напомнила комсомольское собрание. Или сборище карикатурной партии. Стало смешно, что взрослые дяди и тети так серьезно пугают друг друга уходом «за периметр». К нам с вами. Идите-идите сюда, мы кусаемся! Но, с другой стороны, мы наблюдаем извне, а если бы находились внутри, то, вполне вероятно, не смеялись бы совсем. Поэтому осуждать никого не буду.

А в соседнем доме другая группировка – более скромная, только Оксана и Наташа Варвина – тоже обсуждала предстоящее голосование. «Нужно грамотно просчитать круги», – размышляла Варвина и прикидывала варианты голосов. Если в первой комнате стоял гам и шум, то девчонки обтяпывали свои делишки тихо. «Мы плывем, а они барахтаются, – обронила Наташа, намекая на шумных «соседей». – Слабоваты они. Вызывают Дашко, чтобы помогала им. Мы же никого из «старичков» не зовем…»
Я пыталась понять, кто, по мнению ребят, наиболее вероятная претендентка на вылет, но пока, похоже, общего мнения нет. Поэтому и нет четкого расклада.

Так надоела эта шумиха… Правда. Когда на мониторах показали джакузи и Гену – его отозвали с «заседания», – я стала с удовольствием следить за съемками рекламы. Гена рекламировал пену для ванн и заодно самого себя, свободного мужчину. Он так смешно задирал волосатые ножки и кокетливо пучил глазки! Он томно смотрел в камеру, поигрывая густой пеной. Он раз за разом произносил монолог, который, по идее должен был разгорячить потенциальных невест, но только смешил всех, кто был рядом. Потом стало смешно и самому Джикии – он понял, что томный эротизм, видимо, не его конек. Просмеявшись, Гена записал-таки удачный дубль. Вернуться на собрание, надо заметить, он не очень спешил…